Моральные доводы в пользу религии
Во-первых, религия играет роль носителя морали, то есть, по мнению приверженцев этой точки зрения, поддерживает социальную справедливость и делает людей ответственными друг перед другом. Кант пытался философски доказать это. Он полагал, что мы не можем доказать ни существование, ни несуществование Бога, так как предмет доказательства выходит за рамки возможного опыта. Он считал, что мораль автономна и что мы можем с помощью размышлений о ней прояснить и понять наш моральный долг, определить, что морально правильно, а что — нет. Тем не менее, столкнувшись с антиномиями достоинства и счастья, долга и удовольствия, он в итоге пришел к выводу, что люди могут жертвовать своим счастьем во имя исполнения морального долга, т. е. действовать так, как если бы Бог существовал. Поэтому он сохранил как неразрешимые для разума постулаты Бога, свободы и бессмертия. Вероятно, все несправедливости этого мира будут разрешены в Судный день.
Аргументация такого рода сегодня популярна. Без религии, как нас убеждают, люди начинают вести себя недостойно. Религия поощряет нас выполнять наш долг и обязанности. Она предлагает обществу моральные нормы. Там, где не может вмешаться закон, религия может установить определенные формы поведения, поощрить тех, кто добродетелен, и осудить тех, кто аморален. Декалог, Тора, Новый Завет, моральный авторитет Римско-католической церкви — все это лежит в основе тщательно разработанного набора предписаний, которые мы не можем игнорировать без серьезных негативных последствий. Те, кто не подчиняется воле Божьей (как ее понимает духовенство), понесут наказание, а те, кто терпят лишения во имя долга, будут вознаграждены.
Некоторые скептики резонно замечают, что, если даже религия логически и несостоятельна, она может быть социально эффективной и что общественный порядок ввиду необходимости установления и закрепления моральных норм нуждается в священном авторитете. Они верят, что если религия потерпит крах и не будет страха божьей ка-
223
ры, то воцарится хаос: люди станут воровать, мошенничать, насиловать и убивать. Поэтому независимо от того, являются ли религиозные верования истинными или ложными, люди следуют их предписаниям по причинам прагматического характера.
Ошибочность такой аргументации должна быть очевидна. Во-первых, вера в Бога-Отца или Судный день не обязательно предопределяет приверженность человека моральным нормам. Набожность не является гарантией высоких моральных качеств, вера в Бога отнюдь не ведет автоматически к чистоте помыслов и добрым поступкам. Многие отвратительные преступления совершались во имя Бога, скажем, во времена кровавой инквизиции или, как сегодня, при «священном джихаде» исламистов. Во-вторых, религиозные системы часто различаются в самих своих моральных нормах. Некоторые поддерживают идею смертной казни, другие считают ее неприемлемой. Некоторые запрещают аборты, другие допускают в этом вопросе свободу выбора. Некоторые из религий допускают разводы, другие запрещают их. Существуют различные законы и ограничения в отношении еды, наблюдается большой разброс в кодексах сексуального поведения. Моральные предписания различных религий в той или иной мере конфликтуют между собой. Все ли они одинаково приемлемы или ценность имеют лишь некоторые из них? Если мы высказываемся в поддержку первой посылки, то сталкиваемся с моральным релятивизмом, если второй, то нам понадобится отделить религиозную мораль от чисто этических принципов, установленных на основе разума. В-третьих, многие люди, не веря в Бога, ведут примерный образ жизни, исполненный благородства и совершенства, опираясь на независимые этические основания: достаточно вспомнить об Аристотеле, Спинозе и Джоне Дьюи. Развитие морального сознания, постоянные упражнения в поддержании чувства самоуважения и самодисциплины, благожелательность в отношениях с людьми могут проистекать из нерелигиозных этических мотивов. Более того, идея, что страх вечного осуждения или обещание вечного блаженства является существенным мотивом морального поведения, на самом деле аморальна, так как основывается на представлении исключительно о собственном бесконечном благе, сугубо корыстных интересах индивида. Если готовность делать добро коренится не в моральном сознании, а в долге перед Богом, такой человек не является истинно моральным. Чтобы быть подлинными, моральные правила не нуждаются в теистическом основании. В данном случае возникает конфликт между философской этикой, основанной на рациональных соображениях, и религиозной моралью, корни которой уходят в привычки, традиции и веру.
224
Но скептик спрашивает, существует ли какой-то рациональный или объективный базис для этики, или она зависит от произвола, культурного контекста или субъективного каприза? Эту серьезную проблему я рассмотрю в 9-й главе. В ней мы будем искать ответ на вопрос: существует ли то, что называется этическим знанием, и возможно ли быть объективным в ситуации морального выбора?
Тем не менее моральные доводы в пользу религиозных практик обладают определенным достоинством. Хотя бы потому, что в определенном смысле моральные правила и принципы рождаются из исторического контекста, в котором реально существует религиозный фактор. Некоторым людям очень трудно, а может быть, и невозможно самостоятельно найти ответ на каждую моральную дилемму, с которой они сталкиваются в жизни, так же как и создать свои собственные моральные правила. В определенном смысле принципы морального поведения выражают коллективную мудрость людей, моральный опыт, передающийся от поколения к поколению. Это то, что мы оставляем потомкам, что является кладовой моральных истин, накопленных нашими предками. Поэтому было бы большой ошибкой просто отбросить все накопленное человечеством и начать все сначала. Мы рождаемся в среде определенных моральных норм и отношений, и они так глубоко встроены в наше религиозное наследие, что их нелегко отделить от него, не разрушив моральных основ жизни. Поэтому, как я полагаю, имеет смысл придерживаться существующих морально-религиозных рамок и практик, полагая при этом, что какие-то правила поведения лучше, чем никаких, и что хотя не все в наследии предков имеет безусловную ценность, тем не менее это наследие дает нам регулятивные нормы.
Хорошей иллюстрацией этого положения служит разговор, который однажды вечером состоялся у меня с высокоинтеллигентной и образованной парой за обедом в Сан-Франциско. Оба они добились успеха в жизни, он был известным адвокатом, она - преподавателем. Оба они были мормонами, но отвергали многие положения этой церкви. Тем не менее они посещали церковь мормонов, отправляли своих детей в воскресную школу мормонов и участвовали в различных мероприятиях мормонской церкви. Эта организация была важным связующим звеном между ними и их социокультурным базисом. (Это подводит нас ко второму, социологическому аргументу для объяснения существования религии.) Проблема с этим доводом состоит в том, что он не очень хорошо работает во многих социальных контекстах, где бытуют конкурирующие между собой вероисповедания и где имеются доступные населению альтернативные светские системы
225
ценностей. В этих условиях человек не обречен безальтернативно принимать веру своих предков, у него есть возможность вырваться из этой цепи. Широко распространенный в современном обществе брак между людьми разных рас и национальностей часто смешивает различные религиозные традиции уже на уровне одной семьи. Во многих западных странах можно встретить отца — шотландско-ирландского пресвитерианина и мать, принадлежащую к Римско-католической церкви, или мать-японку, исповедующую буддизм, и отца — афроамериканского протестанта. Как разрешить религиозные коллизии, порождающие дополнительное напряжение в традиционных семейных связях? Как быть, когда встречаются различные точки зрения на грех и добродетель или различные взгляды на аборты, контроль за рождаемостью и разводы, как в этих условиях растить детей? Все это практические вопросы, и они требуют мудрого решения. Реальные религиозные различия членов семьи могут быть только источником конфликтов, а не основой семейного благополучия. Возможно ли с помощью объективных методов исследования установить способы преодоления такого рода противоречий? Или мы должны опустить руки и сказать, что не существует решения в спорах относительно фундаментальных ценностей и морали и что один образ жизни так же хорош, как и другой? Является ли это только вопросом эмоционального выбора или культурного релятивизма, или мы можем сказать, что в данном случае является правильным, а что ложным? Мы вернемся к этим темам в 4-й части книги. Сейчас же будет достаточно сказать, что религия не всегда способствуют решению моральных дилемм.
